Валерий Вайнин - Но Змей родится снова? [Убить Змея]

Ребята пришли без опоздания. Крохотная прихожая Глеба впервые вместила столько народу сразу.

– Шолом! – сказал Илья.

– Шолом! – эхом повторил Такэру. – Какое чудесное утро!

– Ни хрена себе чудесное, – проворчал Стас. – На улице дождь со снегом и… квартирка у тебя, шеф, тоже, прямо скажем…

– Зато шкаф что надо, – ввернул Илья.

– Приятно, что ты оценил, – усмехнулась Даша. Рыжий взглянул на нее недоверчиво.

– Что за дела с этим шкафом? Илья всю дорогу на что-то намекает, намекает…

Глеб толкнул его в сторону кухни.

– Сейчас некогда, потом. В темпе завтракаем, набрасываем план – и я убегаю. Тогда и со шкафом разберетесь.

Стас фыркнул:

– И этот туда же. Прямо любопытно.

От завтрака никто не отказался: яичница с ветчиной, свежие овощи и кофе. Четверо кое-как разместились за столом, а Глеб ел стоя, приспособив тарелку на холодильнике. Намазывая хлеб горчицей, он уточнил:

– Надеюсь, Илья описал вам ситуацию? Можно не повторяться?

– Вопросов нет, – кивнул Такэру, коротко и без улыбки.

– Минутку! – поднял руку рыжий. – Если Змеей оказалась фотомодель – это вообще полный абзац. Она в любой момент может улизнуть в толпе журналистов и поклонников.

Глеб развел руками:

– Риска, разумеется, не избежать. Но Змея не уклонится от битвы с последним Мангустом, если заранее не почует беды. А у нее сейчас, по ее мнению, все очевидные преимущества. Притом еще свой собственный Мангуст.

Стас обвел хмурым взглядом присутствующих.

– А тебя самого это не смущает? – обратился он к Глебу. Глеб покачал головой:

– Ничуть. Не сочти за хвастовство, но… я сделаю эту сладкую парочку со всей их шоблой. Не расползлись бы только. А чтобы подобного позыва у них не возникло, следует поддерживать у них уверенность в победе. Враги наши – опасная сволочь, но вовсе не герои.

– Тогда зачем их пугать? – продолжал допытываться рыжий. – Тут ведь можно и перегнуть палку.

Глеб вновь развел руками:

– Придется балансировать. Пугаем их ровно настолько, чтоб они сбились в кучу, сохраняя уверенность, что в куче их никто не одолеет. Конечно, времени у нас мало: меньше недели. Чуть промедлим, протянем – и что-то обязательно пойдет не так. Поэтому сразу после наших акций я звоню по контактному телефону и говорю им: “Ку-ку!”

– О Господи! – вздохнула Даша.

Глеб приподнял с холодильника чашечку с кофе.

– Твое здоровье, дорогая! В общем, предлагаю следующий план… – И он вкратце изложил то, что они вчера наметили с Ильей и Дашей. Закончив, Глеб деловито прокомментировал сказанное. – Почему я прошу вашей помощи? Пусть они думают, что у меня целая ватага колдунов – не шибко сильных, но зубастых и наглых. Змею это не столь напугает, сколь разозлит. А Мангуста – тем более. И во-вторых, все вы так или иначе уже засвечены: им известно, что вы со мной, но не ясно, в каком качестве. Наши удары, надеюсь, будут для них сюрпризом и до битвы им будет не до вас. А после битвы… все вы забудете об этой нечисти по крайней мере лет на двести – триста. Вопросы есть?

Стас усмехнулся:

– От какой болезни я помру через двести лет?

Глянув на него через плечо, Глеб понес посуду в раковину.

– Ты будешь молод и здоров, как бык, – ответил он. – Еще вопросы?

– Старик, что-то я не въехал, – возмутился вдруг Илья. – Вчера мы говорили одно, а сегодня… Ты опять меня в угол задвинул!

Моя тарелки, Глеб возвел глаза к потолку.

– Брось, Илюшка, – пришла на выручку Даша. – Ты ведь у нас аналитик…

– Ну-ка замолчи! – рявкнул Илья. Даша подняла руки вверх:

– Молчу.

Стас прыснул:

– Полундра, штормяга!

– Очень-очень сердитый, – хихикнул Такэру.

– Старик, – не отступал Илья, – я к тебе обращаюсь! Мы вчера однозначно договорились, что…

– Ну хорошо, хорошо! – простонал Глеб, вытирая руки полотенцем. – Пусть будет, как вчера договорились. Тогда Стас пойдет вместе с Такэру.

– Все! – просиял Илья. – Больше вопросов не имею!

Даша потрепала его за бороду.

– Ой, врешь!

Глеб взглянул на часы:

– Врет, не врет, но мне пора. – Он вышел из кухни. – Даш, своди мужиков искупаться.

Такэру и Стас вылупились на него в недоумении. На лице Ильи появилась улыбка Моны Лизы.

– Ладно, милый. – Даша вышла за Глебом в прихожую. – Только, пожалуйста, не задерживайся.

Глеб чмокнул ее в щеку и ушел.

– Что еще за купание? – не сдержал любопытства рыжий. Даша вздохнула:

– Ну, как тебе сказать… – она подошла к шкафу, – в маленьких квартирках приходится исхитряться.

Стас тоже подошел к шкафу и посмотрел на него с подозрением. Тем временем Илья нетерпеливо подталкивал Такэру в спину. Японец шел, заранее улыбаясь.

Илья хохотнул:

– Интересно, что подумает графиня?

– Что туризм в этом доме приобретает размах, – улыбнулась Даша и распахнула дверцу шкафа. – Господа, прошу не толпиться!

Стас и Такэру синхронно заглянули и – дуэтом издали какой-то странный русско-японский возглас. Илья хохотнул.

– Не надо слов. Аналитики идут первыми, – заявил он и толез в шкаф.

Народ в лице Такэру и Стаса безмолвствовал.

– Долго стоять будем? – осведомилась Даша. – Банзай, мужики!

Переглянувшись, “мужики” полезли в шкаф. Даша непринужденно вошла вслед за ними.

Примерно в середине последнего по расписанию урока дверь в кабинет французского чуть приоткрылась, но никто не зашел, не заглянул. Восьмиклассники с интересом уставились в образовавшуюся щель. Но Глеб как ни в чем не бывало продолжал вести урок. Тот, кто стоял за дверью, с шумом закрыл ее и вновь приоткрыл. Это был уже очевидный сигнал, не откликнуться на который Глеб счел неразумным.

За дверью с видом заговорщика стоял Лёня Рюмин.

– Глеб Михайлович, – прошептал он, – вас мой отец вызывает.

– Где он? – спросил Глеб.

– В туалете.

Дело казалось загадочным. Глеб заглянул в класс.

– Выполните упражнение в конце раздела, – распорядился он. – Я сейчас вернусь.

Класс возбужденно загудел.

– Устно или письменно? – уточнил кто-то.

– Устно, лентяи, – ответил Глеб, прикрывая за собой дверь.

Лёня Рюмин конспираторски огляделся.

– Разговор не более трех минут, – предупредил он торопливо. Его светлый чубчик залихватски топорщился.

– О чем разговор-то? – полюбопытствовал по дороге Глеб. Курносый Лёнин носик ехидно сморщился.

– Не знаю. Лубянка использует меня втёмную.

Глеб прыснул и потрепал его по вихрам. Возле входа в туалет Лёня встал, как говорится, на атасе, а его учитель французского проследовал к месту встречи с его отцом.

В туалете для мальчиков полковник Оксфорд выглядел, мягко сказать, неприкаянно. В своем сшитом на заказ пальто, высокий и прямой как трость, он брезгливо прохаживался возле пожелтевших детских писсуаров.